У реки у речки пионерский лагерь (с)оветские пионерские частушки

[Tille]

Отчет о поездке в лагерь...



Ну вот и довелось мне побывать в роли игротехника/вожатого/не очень понятно кого, но детям нравится. Впечатления - самые противоречивые, самые раздерганные, самые странные...



Но - по порядку.



Сборы и отъезд были чем-то кошмарным - впопыхах, не успевая, не имея возможности отзвониться и половине тех, кого надо было предупредить. Мешок прикидов и грим-краска в рюкзаке. По минимуму цивильных вещей. Дорога.



И вот я на месте. А далее... Далее придется разделять мух и котлеты...



Мухи, то биш негатиффф.



- Лагерь. Для душевного и телесного развития отдыхающих отроков адвинистрацией было сделано все. Музыка из репродукторов, не смолкающая днями (разве что на тихий час), темные алюминиевые ложки (все начальство ело ложками из нержавейки), развлекательная программа восхитительно оболванивающего действия: то есть дискотека, а также конкурсы, рассчитанные на пятилеток. Надо ли говорить, что кружков по выжиганию или, например, рисованию, не было? Был домик ИЗО-студии - там когда-то некий неизвестный мне энтузиаст обрабатывал с детьми куски дерева - веток, сучьев и корней - таким образом, что получались люди, звери, диковинные существа. Теперь все в полнейшем запустении. В библиотеке порядка сотни книжек, попадаются даже интересные, но найти их в неупорядоченной свалке почти нереально. В библиотеке же игровая, но помещение слишком тесное. Крытый бассейн с подогревом и танцплощадка под крышей должны были, наверное, скрасить впечатление общего убожества. Но перекрыть холодные сырые корпуса, в которых днями не просыхало белье, им оказалось не по силам. Дети и вожатые спали на влажных простынях под влажными же пододеяльниками, просушить которые можно было только на улице. Но через пару ночей это надо было делать снова.

Сами по себе условия можно было бы еще перенести не чирикая, если бы не похолодание. Отопление... Словом, когда я уезжал, отопление еще не дали, не говоря о вторых одеялах (на всех не хватит) и обогревателях (электросеть не выдержит).

Вместо занятий с ребятами театром, я следил, чтобы они были тепло одеты, обуты, перетряхивал сумки в поисках ну хоть каких-то теплых вещей. Водил заболевших в медпункт и следил за тем, чтобы они регулярно ходили туда на полоскание и за лекарствами. Вымокшую одежду сушить, понятно, было негде. Каждое утро очередной ребенок в отряде (а то и не один) вставал с кашлем, заложенным носом, жалуясь на головную боль. До температуры дело к моему отъезду еще не дошло, но было близко. Я вот ту обнаружил по приезде домой температуру у себя.

Единственный плюс - еда. Нормальная для столовой, в достаточном количестве, даже вкусная, что редкость.

Администрация равнодушна. Когда на третий день похолодания я спросил (раз в сороковой), будет ли тепло, мне заявили: "Между прочим, не так уж и холодно". Ноу комментс, как говориться.



Котлеты. То исть позитиффф.



Во-первых, это, конечно, дети. Умненькие, хорошие, артистичные, замечательные, восхитительные. Вку-у-у-усные. Разные. Талантливые. Они наперебой хватали привезенный веер, причем мальчишки, копируя меня, строили глазки из-за края так, что все покатывались. Потом они придумали боевой веер по аналогии с джедайским мечом - то есть световое поле разворачивается по всей режущей кромке. Они разрисовывали друг-друга грим-краской, они танцевали и учились фехтовать. Когда начались холода и репетиции накрылись медным тазом, девчонки запрягли меня показывать им как плести фенечки из мулине, но ниток не было - взяли разноцветный капроновый шпагат - 3-5 мм примерно в диаметре. Вместо фенечек получались пояса, зато какие! Потом они придумали обряд изгнания холодов и провели его - так что уезжал я сегодня по солнышку и теплу. Они ловили меня каждый вечер, когда я заглядывал проверить, спят ли они, и требовали сказок и стихов ("Про эльфов! Про троллей! Ужастик! И про любовь! А про ежиков! Хотим про ежиков!"). Упрашивали написать им стихотворение про "летающих эльфов" (это они так окрестили Наткин стих) и про то, как ежики сидят под кроватью и яблоки на зиму заворачивают.

Еще там был лес - сосны лес до самого неба. И река. И земляничный ковер под ногами. И кудрявый мох. И по утрам, если проснуться до того, как истошно взвоет репродуктор на столбе, слышно было, как поют птицы. Однажды наши подобрали выпавшего из гнезда воробьеныша - товарищ посидел в коробке в вожатской, оклемался в тишине - и вспомнил, зачем ему даны крылья. И, к вящей радости всего отряда, улетел, отпущенный на волю Хельгой.

И люди - какие люди! Два замечательнийших мужика - инструкторы по детскому и горному туризму, которые поили меня зеленым чаем с душицей, вскипяченным на костре. Чудеснейшая женьщина старшая вожатая (заявила, что в этом лагере - первое и последнее лето) - интересная, серьезная, с ворохом вкуснейших идей, да еще и с детьми управляется почти играючи.

К шестому дню вся администрация и персонал ко мне обращались "Яна Юрьевна". С новыми знакомыми мы обменялись координатами. Ребята провожали до ворот и махали вслед.

А потом я шел трассой. Простоял с полчаса, понял, что рискую повиснуть... И, ничтоже сумняшеся, вывел на обочине дороги Райдо и Альгиз. Торопливо положил рядом конфету - ибо показалась новая вереница машин... Третья меня взяла - "до первой деревни, не дальше, вам тут не Америка, где бензин дешевый" - и довезла почти до города. Пять километров осталось, не больше, пройти которые было делом уже чистой техники.



Словом... Словом я шесть дней жил в сосновом лесу на берегу реки. Я общался с чудеснейшими ребятами, репетировал с ними спектакль, учил их танцевать, плести пояса, рассказывал им сказки. И просто обжирался невероятными объемами энергии.

Я пил чай, сидя у костра, вел долгие разговоры заполночь, слушал ночной и утренний лес. Я познакомился по крайней мере с тремя замечательными людьми и лучше узнал Хельгу.

Я шел трассой и разговаривал с разными странными людьми. Странными - от слова странник.

И мне за все это еще и денег дадут! Мир положительно безумен... но мне это даже нравится.



А простуда... а что простуда? На таких объемах энергии вылечить ее - пара пустяков.