читать дальше
***
Мне 12. Меня дразнят в школе "лесбиянкой". Еще "жирной коровой" и "уродкой". Я не очень знаю, кто такие "лесбиянки", но знаю, что это плохо - плохо быть лесбиянкой, как плохо быть уродливой толстухой.
***
Мне 15. Я влюблена в свою лучшую подругу. Но не знаю, что это так называется. Подруге можно только посочувствовать - я называю это дружбой, но веду себя как ревнивая любовница. Мне тоже хреново - все вокруг "дружат" как-то иначе, но я так не умею.
***
Мне 17. Я впервые влюблена в мальчика. Впервые на ВерКоне. Первый бал. Делаю первую в жизни игру.
***
Мне 19. Моя одногрупница и подруга говорит "Бисексуалы - это просто люди, которым все равно, с кем трахаться". Я вяло пытаюсь возражать, но... замолкаю. Сама я в тот момент думаю, что все, что не гетеро - болезнь. Неизлечимая.
***
Мне 20. Мой парень говорит, что быть геем - грех.
***
Мне 20. Я снова влюблена в девушку и... теперь я понимаю, как это называется. Но старательно убегаю от правды. Мучаю её и себя.
***
Мне 23. Я люблю женщину старше себя. Сильно. Хочу прожить с нею жизнь. Не выпячивая.
***
Мне 23. Я люблю женщину старше себя. Сильно. Хочу прожить с нею жизнь. Не выпячивая.
***
Мне 25. Я начинаю понимать, что гребаная конспирация сводит меня с ума. Я не агент 007. Я устала помнить, что и кому вру.
***
Мне 26. Я делаю камин-аут перед родителями. Потом плачу у себя в комнате. Еще много лет они не хотят даже слышать упоминания об этом. Делаем вид, что ничего не произошло.
***
***
Мне 28. Я делаю репост длинного послания Лены Климовой гомофобам. И люди, которых я считала друзьями, говорят мне, что "не надо выпячивать". В этот момент я хочу перестать быть, прямо сейчас.
***
Мне 29. Я замужем. У меня есть приятели - ЛГБТ-христиане. Моя зарплата 1800 гривен (меньше 8000 рублей), и у них не больше. Они совершенно не "гламурные" - бедные, плохо образованные и плохо одетые. Мы ездим в дом престарелых: возим туда карандаши и раскраски, сладости и одежду. Говорим со стариками и читаем им. Это происходит реже, чем нам хотелось бы. Но у нас не так много своих ресурсов - по-честному, мы почти нищие. Но делаем, что можем. Бабушки не знают.
Мне 29. Я замужем. У меня есть приятели - ЛГБТ-христиане. Моя зарплата 1800 гривен (меньше 8000 рублей), и у них не больше. Они совершенно не "гламурные" - бедные, плохо образованные и плохо одетые. Мы ездим в дом престарелых: возим туда карандаши и раскраски, сладости и одежду. Говорим со стариками и читаем им. Это происходит реже, чем нам хотелось бы. Но у нас не так много своих ресурсов - по-честному, мы почти нищие. Но делаем, что можем. Бабушки не знают.
Во время одной из служб (все мои приятели - прихожане маленького протестантского прихода) мы молимся за мужчину, который покончил с собой. Ему было сорок и он был геем. Семья не знает. Он был "правильным" геем и "не выпячивал".
***
Мне 30. Я работаю с детьми. Я до тошноты боюсь потерять эту свою работу. Но я уже так устала прятаться, что на бОльшую часть гомофобных выпадов в моем присутствии отвечаю, что я - бисексуалка. Знает большинство коллег, друзей, знакомых, брат.
Отчасти, я поступаю так потому, что это, наверное, единственный способ сделать так, чтобы при мне не разражались монологами про "не выпячивай". О да, я супер-неправоверная пидораска, при мне поливают меня и моих друзей грязью, а я не молчу. Я же обязана молчать и не выпячивать, у меня же муж и работа с детьми. Таким, как я, позволено жить только в горниле отвращения к себе, стыда и молчания. Я должна молча глотать то, что говорят про таких, как я. А я смею говорить. Смею орать. Смею возмущаться ненормальностью нормальных и говорить "дорогие гомофобы, идите на клитор из моей жизни". Смею быть видимой.
Отчасти, я поступаю так потому, что это, наверное, единственный способ сделать так, чтобы при мне не разражались монологами про "не выпячивай". О да, я супер-неправоверная пидораска, при мне поливают меня и моих друзей грязью, а я не молчу. Я же обязана молчать и не выпячивать, у меня же муж и работа с детьми. Таким, как я, позволено жить только в горниле отвращения к себе, стыда и молчания. Я должна молча глотать то, что говорят про таких, как я. А я смею говорить. Смею орать. Смею возмущаться ненормальностью нормальных и говорить "дорогие гомофобы, идите на клитор из моей жизни". Смею быть видимой.
В довершении всего я - феминистка. И атеистка (хотя по привычке иногда говорю что-то типа "о, боже". И да, иногда я чувствую себя, как негр, принимающий иудаизм, которому ребе говорит "слушай, тебе что, мало что ты негр?"
***
Мне 31. Я хожу на группы поддержки "Выхода".
***
Мне 32. Моя коллега, которую я считаю своей подругой и которая много раз говорила, какая я хорошая, выкладывает на своей страничке ссылку на гомофобную статью. Уже три дня в моём животе сидит черная дыра. И я то и дело плачу.
_____________________________________________________________
Да, открытость в нашем обществе стоит столько. И дороже. Я выбрала платить. Но больно все равно.