Антиутопии в моей жизни и День защиты детей

[Tille]

Когда то давно я писала в этом дневнике, что "книга нравится" - это для меня скорее эмоциональная, чем интеллектуальная категория. Это создает определенные сложности в чтении так называемой серьезной литературы. Она просто не рассчитана на успокоение нервной системы или эмоциональное поглаживание (это не значит, что люди в этом не нуждаются, просто у "серьезной литературы" противоположная задача, реализуемая более или менее талантливо). Писатели, претендующие на то, что поднимают какие-то острые темы, в массе своей совершенно беспощадны. И в достаточно большой степени это относится к тем из них, кто работает в жанре антиутопии. Мне не приходилось читать серьезные литературоведческие исследования этой темы - так что, возможно, я "открываю Америку" и "изобретаю велосипед", но голоса в голове заставляют меня шнырять сейчас у меня есть потребность изобрести и открыть.

Как мне кажется, антиутопии (по замыслу авторов) должны работать примерно так: человек читает, ужасается, потом осознает, что ему до участия в его собственной антиутории - шаг вперед. И делает шаг, а то и пару шагов назад, чтобы антиутопия оказалась подальше. Впрочем, непонятно, срабатывает ли это хоть немного - кажется, Брэдбери в свое время говорил, что у него есть ощущение, что современная жизнь просто напрямую списана с его книг. Причем самых неприятных из них. Тем не менее, антиутопии пишут, и лично для меня самыми жуткими из них оказываются, как правило, те, что сильнее всего похожи на наш мир. Антиутопии, которые строятся на том, что человечество в каких-то своих неприятных проявлениях "сделало шаг вперед".

Сейчас я работаю в книжном магазине, и недавно меня угораздило снять с полки книгу Нила Шустермана "Беглецы". Мне трудно оценить ее литературные достоинства, но она заставила меня пережить определенное этическое потрясение, и да, я хочу поговорить об этом.

Не знаю, приходилось ли вам в детстве пережить страх того, что родители от вас откажутся. В моем детстве отец несколько раз говорил мне, что если я буду "так себя вести", то меня "отдадут в детский дом" или "отвезут на вокзал и продадут цыганам". Я в тот момент была еще в том возрасте, когда информация воспринимается некритично, то есть - если папа говорит, что со мной можно так поступить, значит, действительно со мной могут так поступить. Это очень страшно. Правда. Потом рациональное понимание того, что, скорее всего, ничего подобного с тобой не сделают, вытесняет страх куда-то в подсознание. Но мне пришлось столкнуться с тем, что он никуда не уходит: если готовность "отдать" тебя уже была озвучена, значит, проблема не в том, что тебя не хотят отдавать. Подсознание, как оказалось, уверено в том, что если бы "у них" была такая возможность, тебя обязательно бы отдали.

Что чувствуют дети и подростки, от которых в действительности, а не только на словах отказались родители, мне даже представлять не хочется, настолько это жуткое ощущение. Правда в том, что в нашем мире, где живем мы с вами, ежедневно родители отказываются или выражают готовность отказаться от своих детей. Причин для отказа может быть множество: плохое поведение, плохая учеба, правонарушения, драки, хулиганство, непослушание, употребление наркотиков или алкоголя, сексуальная ориентация, отказ посещать церковь (или желание посещать другую церковь, не такую как у родителей) и много чего еще. Многие родители до сих пор воспринимают своих детей как собственность - и владелец считает себя в праве обойтись со своим имуществом по своему усмотрению. Закон утверждает, что ребенок - не собственность, это человек. Но многих такая постановка вопроса раздражает. Многие согласны с тем, что если ребенок ведет себя как-то "не так" родитель имеет право от него отказаться.

Мир, описанный Шустерманом, делает только маленький шаг вперед - в этом мире родители по закону могут отказаться от своего ребенка. И отправить его "на разборку" в "заготовительный лагерь". Говоря прямо - отдать на органы. Юридически это не считается убийством, поскольку гарантируется, что все 100% материала будут жить, их распределят между нуждающимися. Конечно, чаще всего "на разборку" отдают "трудных" подростков, но это не обязательно.

Это страшно, страшно до тошноты. Потому что это не история про донорство - по крайней мере, я не нашла в книге попытки дискредитации идеи донорства. Это история про то, что люди чудовищно циничны в своем желании делить мир на "достойных" и "недостойных", про то, что между тем, чтобы отказаться от человека, и тем, чтобы отправить его "на разборку" ужасающе маленькое расстояние. Про то, что политики, полиция, обыватели, религиозные деятели всех мастей и конфессий могут быть удивительно единодушны в легализации, завуалировании и прикрывании самых омерзительных вещей. Про то, что риторически можно оправдать все, что угодно. Про то, как люди видят кошмар - но молчат, и ничего с этим не пытаются сделать.

Сперва хочется сказать: "Нет, такого не может быть, люди не могут быть такими уродами", - но, если честно, понимаешь, что могут и еще как. Что сейчас в реальном мире детей и подростков продают за бесценок, заставляют заниматься проституцией, выгоняют из дому - перечисление займет слишком много места. Расстояние между тем и этим миром куда меньше, чем мне хотелось бы.

Большинство из нас, на самом деле, мало что может сделать с этой ситуацией. Можно пожертвовать денег организациям, которые борются с бесправием детей. Можно лишний раз подумать головой прежде, чем начнешь ругать "правозащитников с их ювенальщиной". Но есть еще кое-что, что вполне по силам каждому из нас. Книга Шустермана заставила меня понять, что угрозы "бросить плохого ребенка" оставляют страшные раны в душе. Они не излечиваются со временем - только уходят в глубину. И многие из тех, кому угрожали, что "отдадут", если "будешь так себя вести", потом по инерции применяют к своим детям этот подлый прием. Пожалуйста, не нужно так делать. Никогда.

@темы: Жизнь, Грустное, Книги, Мысли вслух

Comments

[Hali]

какая страшная антиутопия... у меня лично нет шока сейчас, потому что это уже пережитая в какой-то степени стадия: вот то, что ты пишешь про "в нашем мире уже" - оно в свое время меня знатно переколбасило, и до сих пор продолжает колбасить. А что официально на органы - это именно что "официально". Легализация того, что давно уже и так есть. Наверное, самая существенная разница между миром книги и нашим миром - это то, что социально одобряемым поведением все же считается любовь к детям. И те, кто со своими детьми обращаются, как с собственностью - они все же хоть краем сознания, но понимают, что это неправильное, постыдное, то, что нужно скрывать. А в мире книги, получается, этого барьера нет. То есть мы, вроде как, пытаемся исправиться и идти в направлении любви, а они уже твердо стоят на рельсах превращения человека в предмет. Брр.

Кто бы у нас с родителями работал... а то считается, что любые попытки объяснять родителям, что они неправы - это "ты лезешь в чужую жизнь, это не твое дело, родители правы по умолчанию, сперва-сам-роди" и все такое.

[Tille]

Hali, ну там типа "Родители любят ребенка - никто же не отдаст "на разборку" хорошего ребенка. Это происходит с теми, кто довел своих родителей до такого тяжелого решения". И отдельно мозг вынесли религиозные группы, где некоторых детей специально воспитывают, чтобы отправить в "заготовительный лагерь", рассказывая им, что у них в жизни есть "высокая цель" спасти "множество жизней".

[Hali]

У них там еще, небось, считается, что если ребенок "плохой" - то он сам таким уродился? Или результат неудавшегося воспитания тоже окей в утиль списывать?

[Tille]

Hali, ты что, какой "утиль"? Это же огромная ценность - это спасение сотен жизней. Там разводится риторика, что тот, кто попал на "разборку" должен гордиться тем, что спасет столько людей. А если не гордится, то это от несознательности.

[Hali]

о_О

[Неле]

Да, страшная история. Интересно, кто вообще нашим родителям внушил эти страшные формулировки? Я помню, что мне (немного правда, но всё же) и тем более моей непослушной младшей сестре мама пару раз говорила, что вот, мол, не цените меня, ищите другую мать, или вот отдам вас в интернат, там детки без родителей. В моём детстве это воспринималось либо не критично, как ты написала, либо с сочувствием к этим детям, потому что этот интернат находился в двух шагах от моего дома. Но когда я такое услышала по отношению к моей сестре, пришлось маму сурово так одёрнуть, чтобы человек говорил не на автомате, как бывает в моменты ссоры или раздражённости, а с пониманием смысла высказываемого. Я уж не говорю даже о том, какой энергетический мощный посыл заключён в подобных высказываниях - и он, конечно, далёк от положительного.

[Kelront]

Очень похоже на "Не отпуская меня" Исигуро Кадзуо, хотя у японца не так жестоко, наверно.
Я вообще книги про детей, особенно антиутопии читать страшно боюсь, но читаю, а после кажется, что ежа съел - колет внутри все.
Но ведь в силах каждого сделать так, чтобы хотя бы в его персональном мире такого, как в книгах подобных не случалось.

[Леголаська]

Четыре вопроса про описанную антиутопию:
1) Гарантируется, что все 100% материала будут жить. А если ребенок не подходит по состоянию здоровья? вот просто некоторое количество органов и тканей не подходят для пересадки?
2) Отказываются ли так от физически неполноценных детей? Вообще, каков возраст лиц, отправляемых "на разборку"?
3) Могут ли дееспособные и правоспособные люди отправиться "на разборку" добровольно? Описаны ли такие случаи?
4) Как устроен "заготовительный лагерь"?

[Tille]

Леголаська,
1. Формально - гарантируется. Реально - там одна из персонажей задает вопрос: "Что делают с некондиционным материалом - например, неслышащим ухом или невидящим глазом? Или аппендиксом, который вряд ли кому-то понадобится?" И ей спокойно поясняют, что некондиционные органы просто пересаживают за меньшие деньги тем, кому пересадка не положена по страховке и они могу отплатить только такой "косметический" вариант. Ну и, видимо, что-то все же уходит "в расход".

2. Нет, есть какие-то законы, по которым этого делать нельзя. Опять же, одна из персонажей за счет этого "выпала" из системы - ей из за несчастного случая перебило позвоночник, так, что она оказалась парализована ниже пояса. Она отказалась от пересадки позвоночника - и в итоге стала непригодной для "разборки". Ирония ситуации в том, что ее могли вылечить за счет пересаженного куска позвоночника, а потом "разобрать", т.к. по закону она была бы после этого здоровой.
Насколько я поняла, разрешение "на разборку" можно подписать чуть ли не в день рождения, отправляют, как правило, в возрасте 13-17 лет. После 18 отправить в "заготовительный лагерь" нельзя, там человек становится уже типа гражданином. Стратегия беглецов на этом и строится - скрываться, пока тебе не исполнится 18 лет.
"Передумать" родители, подписавшие разрешение, не могут.

3. Такие случаи не описаны. Т.е. подростки, которых отправляют "на разборку" по религиозным соображениям, вроде как, идут на это добровольно, но разрешение за них все равно подписывают родители. И описан случай подростка из приюта с крайне низкой самооценкой, который очень старался никак не проявить себя, чтобы его отправили "на разборку", в надежде, что "какая-то часть" его будет в новой жизни более успешна, чем он. Вообще эта риторика очень распространена - что "часть тебя" может многого достичь в новом качестве.

4. Помесь пионер-лагеря и Освенцима. Т.е. спортивные площадки и спортзалы, бассейн, клумбы, цветы, всяческие украшалочки, тесты на интеллект, состояние здоровья, творческие способности, поддержка психолога. Все это на фоне "медицинского блока", который между собой называют "лавкой мясника" и музыки, которую играют на крыше "лавки" такие же обреченные "на разборку" дети. Высокий забор. Охрана в количествах. Никто не знает своего часа. Когда новичка привозят, он быстро узнает, что хотя формально срок пребывания в "заготовительном лагере" около месяца, реально - можно "протянуть" гораздо дольше. Можно, например, быть музыкантом и играть в лагерном оркестре. Но достаточно нарушить любое правило - подраться, не пойти на спортивные занятия, продемонстрировать уныние и плохой аппетит, и можно попасть под нож в считанные дни. Работает со страшной силой - большинство ведет себя вполне прилично, в надежде протянуть достаточно и найти способ сбежать. Реально мало кто бежит, охрана поставлена на совесть.
Во всех проспектах, брошюрах и путеводителях рассказывается, как в заготовительных лагерях хорошо и весело, много спорта, танцев и свежего воздуха.
Ад, старательно замаскированный под рай.

Т.н. "ангелы" - "добровольные жертвы" - живут в тех же лагерях, но отдельно. Они, в общем, "привилегированный класс", у них лучше условия жизни, отдельный тренажерный зал, белая шелковая униформа. Молитвенные собрания, свидетельствования и т.п. С ними работают вообще еще жестче. В том смысле, что если обычных подростков реально фиг обманешь, что тут происходит - они только вид делают, что чему-то поверили, то у "ангелов" мозги промыты со страшной силой.

[Леголаська]

Tille, ага. Спасибо большое.
*задумалась*
Буду читать, видимо.

[Tille]

Леголаська, ну... Не уверен, что могу рекомендовать. Мне изрядно шибануло по нервам. И до сих пор потряхивает.

[Леголаська]

Tille, да. Я понимаю. Но: 1) у меня это не больное место; 2) очень люблю достойные антиутопии.