Атеист - человек, который ненавидит бога за то, что его нет.

[Tille]

Я иногда очень хочу вернуться к вере. Почувствовать снова благостное умиление. Ощутить молитву за кого-то или за что-то как некое реальное действие. Которое на что-то влияет. Чему-то способствует. Что-то меняет.
Горькая правда состоит в том, что молитва не меняет ничего. Разве что успокаивает молящегося. Как терапевтический инструмент молитва очень даже полезна. Когда невозможно изменить что-то реальными действиями, можно помолиться, и будет легче.
Мне очень хочется помолиться. За прекращение войны в Украине. За свободу Надежды Савченко. За то, чтобы с родными там все было хорошо.
Трудность в том, что нет никого, кто мог бы услышать, вмешаться, помочь.
Войны не останавливаются молитвами.
Свобода не достигается молитвами.
Нет никаких оснований для того, чтобы именно на моих близких снисходительно посмотрело всевидящее око. Только статистическая вероятность и стратегическое расположение дома.
Если бы этот самый бог был, ему стоило бы вести себя, как педагогу в группе. Педагог не станет же смотреть, как один ребенок убивает другого. А если станет, то его точно посадят в тюрьму и к детям на пушечный выстрел не подпустят. Педагог остановит детей. И будет их учить договариваться. Но нет никакого бога-педагога, который растащил бы за уши сцепившиеся страны. И сейчас это особенно больно.

@темы: Бес комментариев, Для памяти, Личное, Мысли вслух

Comments

[Bats]

Войны не останавливаются молитвами.
Свобода не достигается молитвами.

О да.

[ArtemisiaAbsinthium]

Ну вот я уверилась в том, что бога не может быть, когда утонул "Курск" и никто не выжил,

[Tille]

Dana Eilian, да, как-то так.

ArtemisiaAbsinthium, меня пытались воспитать православной девочкой. До сих пор если я при маме говорю о своих убеждениях у нее делается страдальческое лицо. А еще мне постоянно отовсюду везут иконки-свечки-пояса богородицы.

[Bats]

Tille, тяжело, когда с мамой в разных мирах живёшь.

[Vlada Veler]

Tille, а вы уверены, что Бог вообще кому-то что-то должен?
Просто за время собственных наблюдений я пришла к несколько иному образу Бога. Он не человек, этого вполне достаточно для того, чтобы его поступки или непоступки нельзя было измерить нашей моралью.

[Tille]

Vlada Veler, дорогой друг, я не знаю, где ты могла наблюдать бога в естественной среде обитания. Если подскажешь, буду рада. А так, он, получается, подобен маленькому летающему фарфоровому чайнику на орбите.

[Vlada Veler]

Tille, ну, в приложении на нашу жизнь, он и правда похож на маленький фарфоровый чайничек на орбите, тут я с тобой согласна. Он нас сюда вылил и, собственно, больше он нам ни чем не обязан. Поэтому, наверное, мне всегда было трудно молиться в традиционном понимании этого процесса. Как можно просить у того, что нам уже все дало?

[Bats]

Он нас сюда вылил и, собственно, больше он нам ни чем не обязан.

Vlada Veler, а мы ему?

[Vlada Veler]

Dana Eilian, я бы сказала, что это уже вопрос каждого в отдельности, его убеждения. Кто-то доволен тем, что жив, живой и может быть здесь, кто-то не доволен и занимается скорее деструкцией себя самого. Мне видится, что я не могу просить Его о чем-то, и что мое дело - по возможности помогать хотя бы тем, кто рядом, не губить то, что он вручил каждому из нас, но и не позволять каждому желающему вытирать о себя ноги.
А божественная несправедливость... такая уж ли она божественная? Люди во все времена были склонны объявлять святыми (близкими к Богу), те, кто больше всего страдал в этой жизни. Но страдали то эти люди не от того, что их Бог об этом просил, а от людей.
Для меня Бог - это спичка от которой зажегся океан из душ, а вот какой светильник достался каждой душе - это уже вопрос светильника.

[Bats]

какой светильник достался каждой душе - это уже вопрос светильника

Vlada Veler, но ведь эти светильники тоже Бог создал, разве нет?

[Король Ондатра]

Вспомнился диалог доктора Будаха с Руматой.

[Vlada Veler]

Dana Eilian, мне видится, что он создал некоторое определенное количество светильников, но в связи с возможностью данных светильников создавать новые светильники по образу и подобию своему (что есть тоже дар божий) сама необходимость в Боге как в создателе отпала. Он подарил возможность нам сделать свой мир, творить, любить, жить. Знаете есть анекдот не смешной про то что коэффициент разума (ума) на планете величина постоянная, а число людей постоянно растет? Так вот мне видится, что души - тоже были некогда постоянной величиной (или еще остаются, откуда ж мне знать?). Но в связи с определенным поведением людей, ограниченностью ресурсов и вообще духовности далеко не всегда "душа" могла вернуться назад, то ли причины морали родителей, или причины морали самого человека, загубившего свою душу своими же действиями от отчаяния ли или от еще чего-то, но вокруг нас, если уж образно выражаться, не все светильники светят.
Оговорюсь, что это восприятие исключительно мое, образное, на религиозную достоверность не претендует. Тем забавнее от меня подобные объяснения слышать, когда я человек светский пусть и крещеный.
Бог есть. Только дело в том, что он не где-то там, в космосе, для меня - он во мне. И он, к сожалению, ограничен таким инструментом как я. И если у меня случается что-то плохое, то вину я ищу в первую очередь в себе и своих решениях, делая выводы на будущее. А войны - это дело людей, а не Бога.

Король Ондатра, я пока не осилила сие произведение)

[Король Ондатра]

Vlada Veler, пожалуй, приведу тот самый диалог.

Но что же вы все-таки посоветовали бы всемогущему? Что, по-вашему, следовало бы сделать всемогущему, чтобы вы
сказали: вот теперь мир добр и хорош?..

Будах, одобрительно улыбаясь, откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе. Кира жадно смотрела на него.
— Что ж, — сказал он, — извольте. Я сказал бы всемогущему: "Создатель, я не знаю твоих планов, может быть, ты и не собираешься делать людей добрыми и счастливыми. Захоти этого! Так просто этого достигнуть! Дай людям вволю хлеба, мяса и вина, дай им кров и одежду. Пусть исчезнут голод и нужда, а вместе с тем и все, что разделяет людей".
— И это все? — спросил Румата.
— Вам кажется, что этого мало?
Румата покачал головой.
— Бог ответил бы вам: "Не пойдёт это на пользу людям. Ибо сильные вашего мира отберут у слабых то, что я дал им, и слабые по-прежнему останутся нищими".
— Я бы попросил бога оградить слабых, "Вразуми жестоких правителей", сказал бы я.
— Жестокость есть сила. Утратив жестокость, правители потеряют силу, и другие жестокие заменят их.
Будах перестал улыбаться.
— Накажи жестоких, — твёрдо сказал он, — чтобы неповадно было сильным проявлять жестокость к слабым.
— Человек рождается слабым. Сильным он становится, когда нет вокруг никого сильнее его. Когда будут наказаны жестокие из сильных, их место займут сильные из слабых. Тоже жестокие. Так придётся карать всех, а я не хочу этого.
— Тебе виднее, всемогущий. Сделай тогда просто так, чтобы люди получили всё и не отбирали друг у друга то, что ты дал им.
— И это не пойдёт людям на пользу, — вздохнул Румата, — ибо когда получат они всё даром, без трудов, из рук моих, то забудут труд, потеряют вкус к жизни и обратятся в моих домашних животных, которых я вынужден буду впредь кормить и одевать вечно.
— Не давай им всего сразу! — горячо сказал Будах. — Давай понемногу, постепенно!
— Постепенно люди и сами возьмут всё, что им понадобится.
Будах неловко засмеялся.
— Да, я вижу, это не так просто, — сказал он. — Я как-то не думал раньше о таких вещах... Кажется, мы с вами перебрали все. Впрочем, — он подался вперёд, — есть ещё одна возможность. Сделай так, чтобы больше всего люди любили труд и знание, чтобы труд и знание стали единственным смыслом их жизни!
— Я мог бы сделать и это, — сказал он. — Но стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одно человечество другим? Не будет ли это то же самое, что стереть это человечество с лица земли и создать на его месте новое?
Будах, сморщив лоб, молчал обдумывая. Румата ждал. За окном снова тоскливо заскрипели подводы. Будах тихо проговорил:
— Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными... или ещё лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.
— Сердце мое полно жалости, — медленно сказал Румата. — Я не могу этого сделать.

[Vlada Veler]

Король Ондатра, теперь у меня появился повод поставить эту книгу первой среди обязательных