Ты гроза, гроза ночная, ты душе блаженство рая, дашь ли вспыхнуть, умирая, догорающей свечой?!
Вы видели когда-нибудь старые дома - с уже выставленными окнами, пропыленные, неумолимо ветшающие, но - все еще красивые. Еще не ободрали резные наличники, еще в контурах потрухлявевшей резьбы угадываются карнизы и изузоренный конек крыши. Такие дома долго могут стоять в переулке неподалеку от дома - вы ходите мимо, иногда специально сворачивая туда. Взглянуть еще раз. Еще раз пофантазировать: чей это дом, да кто строил, да когда. И кто там жил, и где теперь прежние хозяева. И вы еще не повзрослели окончательно и непоправимо, однажды вы залезаете туда, через забор - и долго ходите по развалинам, то тут, то там замечая следы ушедших навсегда прежних хозяев. А крыша - такая прохудившаяся, что свободно пропускает и свет, и дождь - вздыхает над вами, и вы поспешно уходите.
А однажды вы сворачиваете в тот самый проулок, срезая путь до магазина. И видите как тот самый дом - со спокойной деловитостью, покрикивая, под мерное рычание грузовика - разбирают.
И вот его уже нет.
А вы остались...
Господи... дай мне силы изменить то, что я могу изменить. Дай терпения - перенести то, что не могу изменить. И, Господи, помоги мне отличить одно от другого...
А однажды вы сворачиваете в тот самый проулок, срезая путь до магазина. И видите как тот самый дом - со спокойной деловитостью, покрикивая, под мерное рычание грузовика - разбирают.
И вот его уже нет.
А вы остались...
Господи... дай мне силы изменить то, что я могу изменить. Дай терпения - перенести то, что не могу изменить. И, Господи, помоги мне отличить одно от другого...
Не волнуйся.
Просто мне всегда больно, когда разрушают старое. Часто больно, когда на этом месте потом строят новое.
А от сказки мы бы не отказались. Я и Доктор.